В риторическом каноне моделирование действительности имеет место на этапе инвенции – изобретения речи, с использованием так называемых топов, топосов, общих мест содержания. «Прежде всего задача автора – выбрать те топосы, которые нужны ему в каждом отдельном случае, выбрать так, чтобы каждый из них явился в будущем тексте неотъемлемой частью, работающей на содержание» [Ассуирова 2009: 121].

Понятие топоса было введено Протагором и развито Аристотелем в «Топике» [Аристотель 1978а: 347-531] и отчасти в «Риторике» [Аристотель 1978б: 23-24, 111-119]. Исследователи отмечают, что уже во времена античности термин понимался в первую очередь как инструмент практической деятельности: «…Необходимо помнить, что в  основе классической риторики лежит не картезианство и семиотика двадцатого века, а прагматизм и конвенциализм, питающийся прецедентным мышлением. Риторика не была кабинетной наукой, и в отношении описания риторических средств важно было не столько дать непротиворечивую теорию, сколько работающий инструментарий. В этом состоял  прагматизм» [Хазагеров 2008:  6-26].

Поскольку содержание текста всегда неким образом отображает действительность, то есть действительность первична по отношению к содержанию, топосы могут служить средствами моделирования этой действительности.

Л.М.Фридман в своей книге «Наглядность и моделирование в обучении» выделил следующие классы моделей в зависимости от «материала», из которого они могут быть построены: предметные, предметно-схематические и схематические. Материальные – статические и  динамические. Идеальные – образные, мыслительные и знаковые [Фридман 1984].

Топосы относятся к классу схематических, идеальных, мыслительных моделей.

В отличие от используемых для изобретения содержания топосов (общих мест): «род и вид», «целое – часть», «причина – следствие»,  «противовопставление», «сравнение» и других, в нашей работе мы исследуем случаи применения «общих мест содержания» в конкретной, частной прагматической ситуации. Рассмотренные в 1-й главе примеры МСС и фрагментов МСС могут служить материалом для  выделения «частных топосов» действительности СМК, а последние, в свою очередь, могут быть смысловыми опорами выводного знания при формировании содержания конкретного текста СМК.

В отличие от «общих» топосов (род и вид, целое и части, имя, действие и страдание и т. д., являющихся, по выражению Ю.В.Рождественского «…неявным основанием нумеративно-тезаурусной картины мира» [Рождественский 1997: 424-426], частные топосы, в аспекте нашего исследования, формируют топосные ряды и служат основанием подробной части картины мира, отрезка действительности, выделенного в результате целенаправленного (профессионального) взгляда определенного субъекта.

Субъект может быть определен внешней ситуацией (например, заданием редакции СМК, с которой сотрудничает) и (или) самостоятельно определившимся в выборе профессионального контекста. Например, агиограф пишет житие святого Исидора. Агиограф определен церковью в качестве профессионала и определил себе тип профессиональной задачи.

Для примера можно привести выделение частных топосов исследователем О.В.Гладковой. «Каноническое житие юродивого, как нам представляется, должно включать в себя следующие основные топосы, одновременно являющиеся необходимыми элементами аскезы, возможность которой исходит из Писания: <…> пренебрежение и отказ от обычного человеческого ума; наряду с этим способность видеть особые связи между явлениями и предметами, не различаемые окружающими юродивого людьми, «особая логика» юродивого, на самом деле связывающая мир «горний» и мир «дольный»; дар прозорливости и пророчества; юродство и кощунство, «безобразия» юродивого («провокация», «соблазн»); побои и гонение от людей вследствие непонимания ими истинной сущности происходящего, то есть вследствие «неразумия» людей; принципиальная публичность жизни и в то же время сокрытие подвига до самой смерти; невидимость во время молитвы или «скрытая молитва». Безусловно, отдельные признаки вкупе с обязательными чудесами, конечно, могут отличать не только юродивого, но в житии юродивого они являются именно в соединении с прочими постоянными и необходимыми компонентами» [Гладкова 2001: 85-86].

Понятно, что топосы, выделенные исследователем, должны действовать для всех частных случаев приведенной задачи.

Не только сама действительность, но и структура действительности принципиально не имеет границ. Однако существует феномен «профессионального» взгляда на действительность, когда явления рассматриваются под определенным ракурсом и подлежат «частной» классификации. При этом выделение «отрезка действительности», как смысловая операция, изначально строится не семантически (аналогично построению лексико-семантических полей на основе центрального слова-темы), а прагматически. Профессиональный ракурс предполагает активную роль субъекта, как бы выхватывающего явление действительности, релевантное его профессиональной мотивации.

Представим, например, такую ситуацию. «Звезда» шоу-бизнеса неожиданно затевает потасовку на светском мероприятии. Свидетелями оказываются люди трех разных профессий: журналист, юрист и промоутер. Несмотря на то, что эмпирические данные для всех совпадают, интерпретируемая социальная ситуация будет создаваться на основе разных фоновых знаний. Журналиста больше заинтересует скандал: не вовлечена ли в драку другая известная персона (потенциальный ньюзмейкер), существуют ли какие-либо особо «пикантные» обстоятельства события (вызов милиции, разбитая мебель и т. п.). Юриста будут волновать, прежде всего, обстоятельства правонарушения, в перспективе способные усугубить или облегчить возможную административную (уголовную) ответственность, или обстоятельства, влияющие на возможность «замять» дело. А промоутер должен быстро оценить: как ситуация может стать составляющей общего имиджа персоны и кому дать больше работы – журналисту либо юристу.

Безусловно, одни и те же факты действительности могут входить в сферу интересов специалистов разного профиля. Соответственно, не ограничено и число профессиональных ракурсов действительности. Если бы ситуацию из приведенного примера наблюдал личный тренер «звезды», его наверняка в первую очередь заинтересовала бы проявленная «подопечным» физподготовка.

Понятно, что автор далеко не всегда становится непосредственным свидетелем релевантного для его профессионального интереса явления или события. Материал, в том числе по приведенной нами условной ситуации, может быть получен из источников разного типа.[1] Однако независимо от источника подобная информация, безусловно, заинтересует автора, в особенности специализирующегося на ЦУТ «развлечение». Ключевую МСС здесь задают два элемента тема-рематической структуры: «известное лицо» плюс «скандал».

В мониторинге источников автор находит разные ситуации и определяет степень их релевантности. Такие ключевые элементы, как «стереотипный герой» (например известный актер) и «причуда», могут не подходить для конкретного редакционного задания журналиста, однако если они релевантны профессиональному контексту в целом, то могут быть использованы профессионалом, к примеру, в следующем номере (выпуске) или в ином, более соответствующем по формату, СМК. При анализе большого количества материалов с ЦУТ «развлечение» эмпирически устанавливается определенный круг тем, релевантных для этой ЦУТ. «Скандал», «причуда», «большие деньги», «роскошь», «поступок» и другие темы составляют отдельные подгруппы, объединенных неким общим признаком, и формируют общий ряд рем для ЦУТ «развлечение». В свою очередь такие ключевые фрагменты моделей ситуаций с ЦУТ «развлечение», как «известное лицо», «стереотипный герой», «обладатель эксклюзивной информации» и другие – формируют другой ряд, ряд «ньюзмейкеров» (см. параграф  2.1.2.1). Во всех этих случаях мы имеем дело с частными топосами СМК.

Списки, перечни явлений, зафиксированные в определенном ракурсе рассмотрения действительности и выстроенные на базе ключевого родового понятия, мы называем топосными рядами.

Списки топосов стремятся к парадигме, законченности. Поскольку законченность ряда, основанного на эмпирических наблюдениях, всегда условна, нет смысла ограничивать студентов в поиске новых элементов. Однако на практике обнаруживается, что если принять за 100% материал, например, 50 выпусков одного и того же средства массовой коммуникации, то  примерно 15 выпусков оказывается достаточно для создания около 90% элементов топосных рядов или рядов моделей ситуаций, фигурирующих в данном издании. Другими словами, ключевые элементы новых материалов достаточно скоро начинают повторять зафиксированные ранее. В этом случае – в случае практической законченности топосного ряда – мы определяем его как топосный суперряд. Примером топосного суперряда может служить парадигма топосов «ресторанного» контекста, созданная для написания текстов-обзоров в ресторанные каталоги, а также в соответствующие тематические рубрики журналов о досуге (см. Приложение 5). Необходимость составлять топосный ряд есть только в том случае, когда он может помочь вывести на сознательный уровень объемы информации, превышающие размер оперативной памяти, «окна сознания» автора. По аналогичному принципу автор пользуется, к примеру, словарем эпитетов или синонимов. Топосные ряды – это аналог памятки для выполнения обязательных мыслительных операций по решению отдельной задачи или группы задач. В качестве аналогии, можно привести процесс решения математической задачи, когда перед решающим субъектом открыты тексты формул, примеры решения сходных задач и т. п.

Тот или иной топосный ряд активируется  при определенном запросе, в определенной операции, на определенном этапе создания прагматического содержания. Топосный ряд – это не просто часть феноменологического описания явлений действительности. Выбор нужного топосного ряда в конкретной прагматической ситуации и отбор его элементов в содержание текста задает особое качество данного содержания – прагматическое. Элементы частных топосных рядов в структурном отношении являются ключевыми элементами модели социальной ситуации (МСС), найденными в соответствии с конкретной интенцией автора текста СМК. МСС, а также ключевые элементы МСС являются структурами кодирования и представления информации; они поддерживают функционирование фоновых знаний и одновременно (в аспекте механизмов внутреннего семантического пространства) служат опорами выводного знания.

Элементы топосных рядов, состоящие из МСС или их ключевых элементов:

1. Фиксируют фоновое знание различных секторов действительности, служат опорными моментами при знакомстве с этой действительностью.

2. Эксплицируют, фиксируют элементы смысла, помогая ориентироваться в процессе формирования ПУТ.

3. Обладают внутренней структурой (МСС раскладываются на ключевые признаки) либо внутренним потенциалом для развития полноценной МСС (ключевые признаки МСС), позволяют  вырабатывать стратегии смыслового позиционирования в процессе формирования ПУТ.

4. Составляют основание оценки для реализации коммуникантами контрольно-оценочной функции в процессе активного отражения реальной действительности.